| |
Алексей Толкачев
Лирики
- Извините, овощная база здесь?
- Ох ты, господи, какая прелесть! Родной юморок! До боли знакомый родной юморок. Причем, все один и тот же... Вы ко мне из программы "Аншлаг", товарищи? Или из "Смехопанорамы"? Ну заходите, черти, не стойте на пороге. Морозу напустите. У меня тут и так батареи еле теплые! Сейчас чайник поставлю. Чай будете?
- А может... покрепче чего-нибудь?
- Не трави душу, Зубр! Нельзя мне сегодня.
- Работаешь?
- Работаю, будь оно проклято...
Художник Коля Бирюков был счастливым обладателем студии на Остоженке. Эта роскошь досталась по наследству от дяди. Тот тоже был художником, причем, настоящим, не чета Коле. Прославился еще в советские времена, писал в духе старых голландцев, выставлялся в престижных галереях. Лет десять назад уехал в Париж и на родину возвращаться, похоже не планировал. Ну а Коля... Коля был, положа руку на сердце, просто ремесленник. Нет, техникой он владел, и очень даже недурно. Но это единственное, чем он мог похвалиться как живописец. Не хватало всего остального, того, чем художник отличается от фотоаппарата: фантазии, смелости, своего взгляда. В общем, у собратьев по цеху, друзей-художников, работы Николая успеха не имели. Зато они весьма котировались среди офис-менеджеров и прочей подобной публики, удачно сочетающей в себе два полезных качества: платежеспособность и отсутствие художественного вкуса. Так что на недостаток покупателей Коля не жаловался и в материальном плане чувствовал себя вполне хорошо.
Мастерскую на Остоженке друзья Николая окрестили "овощной базой" - за постоянно царивший в ней запах овощей и фруктов, часто, увы, несвежий. Дело в том, что основной специальностью Коли были натюрморты из этих даров природы. Вот и сейчас он трудился над очередной скорбной композицией. На большом красивом блюде лежал арбуз, а рядом с ним три мандарина. На холсте этот фруктовый ансамбль отражался почти как в зеркале - "фотографировать" при помощи кисти Коля умел! Точнее, отражение было частичным - один мандарин и половину арбуза еще оставалось дописать.
- Ну и почему такая спешка? Боишься, что арбуз протухнет? - спросил один из гостей, искусствовед Матвей Зубрин.
- Да нет, просто дедлайн подошел. Завтра сдать клиенту надо. Вот угадайте, зачем он эту хрень заказал?
- А что за клиент?
- Да так, обычный. Бизнесмен. Торгует мебелью.
- Ну, не знаю. Боюсь даже предположить. Догадываюсь, что это нечто за гранью добра и зла.
- Именно! Прикиньте, он хочет этот натюрморт своей любовнице подарить на день Святого Валентина! Ну а сегодня, сами понимаете - двенадцатое февраля. Так что, все, крайний срок...
- Ой, божечки... Бедная женщина. По-моему, такой подарок только на день Слепого Валентина уместен! - рассмеялся второй гость, дизайнер-авангардист Аркадий Талалаев.
- Ох, Аркаша, Аркаша. Чья бы корова мычала. Сам-то чем сейчас занят? Очередную помоечку ваяешь?
Да, Аркадия тоже нельзя было назвать мастером изящных искусств. Он, если угодно, являлся полной противоположностью Коли - фантазия работала, а вот техника рисунка была ни к черту! Впрочем, это Аркашу нисколько не смущало, и надо сказать, спрос на его объекты и инсталляции (по выражению приятелей, "помоечки") - тоже был неплохой. Последний его шедевр в предновогодние дни украсил reception одной из столичных страховых компаний - настенный календарь в виде большой беременной куклы. Между ног свисает веревочка. За нее надо дергать один раз в день, начиная с 1 января. Каждый раз из-под платья выпадает маленький пластмассовый пупсик, с обозначением соответствующего числа и месяца.
- Проблема-то у меня не с этим чертовым арбузом, - рассказывал Коля, снова взявшись за кисть. - Тут уже совсем чуть-чуть осталось доделать. Но еще, блин, пара заказов срочных висят. Отказаться не мог. Кто ж от денег отказывается! А времени нет совсем. На самом деле, катастрофа. Не знаю, как успеть! Время, время, время...
- Вымя, пламя, племя, семя, - срифмовал Аркадий, - Слушай, кисти у тебя, я смотрю, клевые. Где брал?
- Да на Крымском валу.
- Это где "Все для художника"?
- Угу. Все. Кроме самого главного...
- Это чего же?
- Да времени, е-мое!
- Да что ты говоришь! На Крымском Валу? И не продается время?
- Да, вот представь себе... - сказал Коля, опустив кисть и придирчиво глядя на холст, - Прихожу на Крымский вал. Там девушка такая симпатичная работает. Улыбается, говорит мне: "Что вас интересует? Багетные рамы? Холсты, грунты, подрамники? Мастихины, этюдники? Краски масляные? Олифы для иконописи? У нас сегодня есть все!" Я спрашиваю: "Девушка, а время у вас сегодня есть?" Сразу улыбаться перестала. "Времени у меня сегодня нет, - говорит, - И завтра тоже".
Непорядок, - покачал головой Аркадий, - Непростительное упущение в нашу эпоху здоровой коммерции. Спрос есть, а предложения нет! А еще говорят: "время - деньги". Деньги у нас имеются. Выкладывайте же на прилавки время для художников!
- Да, неплохой бизнес мог бы быть, - поддержал разговор искусствовед Зубрин. - Это ведь не только для художников. Время всем нужно. Самый ходовой товар был бы. На каждом углу бы торговали. Прикиньте, ходили бы по улицам такие люди-бутерброды с плакатами: "Мир Времени в Сокольниках! Сезонные скидки! Ночью - дешевле!"
- Точно, Зубр! А в выходные пипл бы на оптовые рынки ездил затовариваться. Навалил времени полный багажник - на неделю хватит. На рынках-то оно дешевле.
- Это да, но там бы время было не того качества. Китайское. Без гарантии. Такое, знаете, которое кончается быстро. Да при этом еще генно-модифицированное.
- Китайское - это еще ладно. На рынках можно было бы вообще на паленое время нарваться - какое-нибудь кустарное-самодельное...
- А вот мне лично времени хватает! - заявил Аркадий, - Просто головой надо работать, а не руками. Тогда все будешь успевать.
- Тебе надо головой работать, это точно, - согласился Коля. - У тебя, Аркаша, других вариантов нет. Руки-то не из того места растут!
- Смейся, смейся! Смешно дураку... А я вчера такой заказ получил - мечта!
- Что, неужели дизайн мусорного бака?
- Ты, Коля, пиши свой арбузик, не отвлекайся. Я Зубру рассказывать буду. Так вот, Зубр, заказали мне оформление витрины магазина фирменной сантехники! И башляют нехило.
- Поздравляю, - ответил Зубрин. - В общем, Колина догадка оказалась не так далека от истины.
- Да идите вы, придурки... А я уже идею придумал! Композиция будет называться "Морские раковины".
- Сантехнические изделия среди водорослей из бумаги и кораллов из строительной пены?
- Э... Я что, уже рассказывал?
- Да нет. Догадался просто. А морские унитазы там будут? С большими жемчужинами из резиновых мячиков, покрытых перламутровой краской?
- Старичок, это гениально! Я твой должник!
- Разбогатеешь - машину мне купишь.
- Я тебе тоже идею подкину, - сказал Николай. - Витрина "Морские коньки". Товары для зимнего спорта среди рыб и медуз. Из строительной пены, разумеется. Разбогатеешь, купишь мне время.
- Кто о чем, а вшивый о бане! Куплю я тебе время, куплю. Когда оно в продажу поступит.
- Боюсь, не доживу я до тех счастливых дней. Сдохну от этой своей мазни круглосуточной.
- Ну, зачем так мрачно? - сказал Зубр, - Для того, чтобы время появилось на прилавках, люди всего лишь должны научиться его добывать.
- Это как, например?
- Ну, как нефть добывают.
- А. Ну да. Очень просто. В результате поисково-разведочного бурения на шельфах Каспийского моря обнаружены крупные месторождения времени. Устанавливаются времянные вышки. Российские времяники заступают на трудовую вахту. Строится времяпровод в Укарину и Белоруссию. На бирже стремительно растут акции компаний "Росвремя", "Сургутвремягаз" и... "Луктайм"!
- Ну а что. Может, когда-нибудь так и будет.
- Да, но для того, чтобы где-то под землей были залежи времени, оно там должно как-то образовываться...
- А нефть как образуется?
- Из останков живых существ и растений. Под давлением. И еще там какие-то бактерии в процессе участвуют...
- Все-то ты знаешь, Зубр! Искусствовед, книжный человек!
- Примерно так же и время там образуется, - задумчиво сказал Коля, - Как продукт химической переработки воспоминаний умерших людей и животных. И растений...
Под впечатлением от этой печальной поэтической мысли друзья немного помолчали. Николай продолжал работу над натюрмортом. Зубр достал из-за пазухи какой-то журнал и принялся его листать. Нарушил тишину Аркадий:
- Я смотрю, Коля, ты не такая уж унылая бездарность, какой обычно кажешься. Ну, то есть, унылая, но не бездарность. Так и фонтанируешь креативом сегодня! Я к тебе, пожалуй, буду в трудных случаях за идеями обращаться.
- Обращайся. Только идеи у меня унылые.
- Так у меня по дизайну заказов унылых тоже полно. Как раз для твоих идей. Что далеко ходить за примерами! Месяц уже почти бьюсь, не могу придумать: нужна оригинальная форма для молочных пакетов. Новый поставщик на рынок выходит. Хочет ярко выделиться на фоне остальных. Готов вложиться в производство пакетов усложненной формы. А я ее придумать не могу. Нет ли у тебя, Коля, какого-нибудь гениально унылого предложения?
- У меня есть гениально унылое предложение, - сказал Зубр, оторвав взгляд от журнала, - Пакеты должны быть в форме гробов. Концептуально получится: "гроб с молоком"!
- Ах ты, концептуалист наш ненаглядный! Ну-ка, дай-ка, дай сюда свой журнальчик. Что ты там так увлеченно читаешь? Ну, разумеется! Кто бы сомневался! Свой собственный очередной шедевральный опус! Коль, хочешь поржать? Сейчас я тебе вслух прочту... Так, о чем мы пишем на этот раз? Ага, выставка современного искусства в разрушенном токарном цеху завода "Знамя труда"...
Из всей собравшейся троицы Матвей Зубрин по прозвищу "Зубр" художественным талантом обладал в наименьшей степени. То есть, не обладал вовсе. То, что рисовать ему не дано, он осознал уже на первом курсе Строгановского училища, куда был принят по блату. С грехом пополам закончив обучение и получив диплом, Зубр понял, что в области изобразительного искусства он может делать только одно - то, что обычно делают те, кто сам ничего не умеет. То есть, учить других. Рассказывать публике, что в искусстве хорошо, а что плохо. Этим ремеслом овладеть можно. Был бы язык подвешен. Язык у Зубра был подвешен вполне. Его статьи об искусстве охотно брали в глянцевые журналы, большей частью, почему-то, женские. Вот и сейчас он притащил журнал "Леди Интеллект" со своей новой статьей.
- Итак... - провозгласил Аркадий, - Сейчас, найду что-нибудь посмешнее... Нет, тут все смешно, конечно, как обычно... Зубр в своем репертуаре... Ну вот, например, замечательный пассаж: "Это полотно полупрозрачно намекает нам, что силуэты фантомов, танцующих в наших воспоминаниях, по сути, не что иное, как пластическое выражение духовного опыта, и сублимация здесь - не более чем фигура интеллектуального поиска. Центральное место на композиции, смещенное в данном случае в левый нижний угол холста, занимает изображение деревянного параллелепипеда, оклеенного пленкой "под дерево", и мы понимаем, что это не просто символ. Это знак! Таким образом, автор картины, разыгрывая перед нами яркий спектакль перехода ухода в приход, демонстрирует нам вертикальную ориентацию временного вектора - от земли, как инкубатора духа - ввысь, к сияющим небесам!" Да, Зубр... Жжешь, реально жжешь!
- А как же! - довольно ухмыльнулся Матвей, - В нашем деле иначе нельзя. Напишешь что-нибудь внятное - подумают, что ты не настоящий искусствовед.
- Какая, говоришь, у него там ориентация? - мрачно поинтересовался Коля.
- Какая у него, не знаю. Хотя, догадываюсь. Если ты про того художника. А если про временной вектор - то вертикальная.
Коля печально вздохнул.
- Из инкубатора в небо, значит... А я бы вектор времени по-другому направил: из этой овощной базы - в прошлое на пару дней. Чтобы я все успел доделать и выспаться.
- Чувак, ты мне все больше напоминаешь грустного ослика Иа. Из одноименной трагедии "Винни-Пух", - сказал Аркадий. - Хватит ныть уже! Но, вообще, идея здравая. Покупать время, добывать время - это все ненаучная фантастика. Как можно решить проблему нехватки времени, это известно уже давным-давно. Изобретать велосипед не надо. Надо изобретать машину времени.
- А это, значит, не фантастика!
- Фантастика. Но уже научная. Значит, не исключено реальное воплощение.
- Ну, стало быть, дело за малым. Надо только чуть-чуть подождать. Сейчас там физики с адронным коллайдером наиграются, и следующим пунктом программы у них как раз машина времени.
- Ну, нет! На физиков надеяться бесполезно. Раз до сих пор не изобрели, значит, и не изобретут. Если кто и может создать машину времени, так это мы, лирики, с позволения сказать.
- Это почему же?
- Элементарно, Ватсон. Физики точно знают, что машина времени невозможна. Потому они ее и не смогут сделать. А вот мы с вами этого не знаем. Значит, для нас нет ничего невозможного. Вот прямо сейчас возьмем и изобретем. Коля, бросай кисти! Перерыв! Чаем обещал напоить? Ну и где чай? Давай, наливай, садись к столу, будем машину времени строить.
- Из чего строить собираешься?
- Ну, поскольку знаний о предмете у нас нет никаких, то из чего бы мы ни строили, вероятность успеха одинаковая - одна миллионная-миллионная-миллионная. Но не нулевая, прошу заметить! А вдруг? Вот возьмем хотя бы этот арбуз...
- Арбуз оставь в покое! Я его еще не дописал!
- Не бойся, ничего с твоей полосатой ягодой не случится. Мы ее только немного модернизируем...
- Кстати, в моем журнале про арбуз статейка есть, - сказал Зубр, - В рубрике "Магия косметики".
- Вот! Магия нам не помешает. Давай поглядим, что там пишут. Так... "Если мякоть свежего арбуза нанести на лицо хотя бы минут на пятнадцать, то потом, смыв маску, вы увидите в зеркале..."
- Лицо идиота, который пятнадцать минут назад измазал себя арбузом!
- Попрошу посерьезней! Так... Ну да, про маску не интересно... "По содержанию железа арбуз уступает только шпинату"... Тоже не интересно... А вот это уже по делу, слушайте: "В ста граммах арбузной мякоти содержится всего тридцать восемь калорий. При этом арбуз быстро дает ощущение сытости. Таким образом, арбузная диета поможет вам сбросить пару лишних килограммов". Вот, врубаетесь? Если можно сбросить пару килограммов, значит, вероятно, можно сбросить и пару лишних дней. Ну, то есть, вернуться на два дня в прошлое, что и требуется Николаю. Смотри-ка, Зубр, какой полезный журнал оказался!
- Ну так! Я ж с кем попало не сотрудничаю!
- О, разумеется... Так, что бы нам сотворить с этим арбузом? Надо что-то этакое, чего еще никто никогда не делал... К примеру, вырежем из макушки небольшой конус. Коля, спокойно! Убери руки! Я этот конус потом на место вставлю, внешний вид не пострадает. Так. Конус вырезали. Теперь насыплем внутрь немного чайной заварки. Как вы думаете, кто-нибудь когда-нибудь делал такое с арбузом? Я думаю, нет. Чувствую: мы на правильном пути! А вот что дальше делать - не чувствую... Зубр, что там еще пишут в твоем журнале для мудрых женщин?
- "Как завоевать мужчину за восемнадцать дней". "Значение имени". "Вязаные модели на весенний сезон". "Готовим с улыбкой". "Значения символов". "Макияж за рулем"...
- Стоп! Что там про символы?
- "Значение символов" - регулярная рубрика. В этом номере про пентаграмму пишут.
- То, что надо! Славься, славься, великий журнал "Леди Интеллект"!
- "Тамплиеры считали Пентаграмму символом Священного Женского Начала. В Каббалистике..."
- Да все, не читай больше эту галиматью! Идею подсказали, нам этого достаточно! Вокруг вырезанного конуса нарисуем красную пентаграмму...
Аркадий потянулся за кистью.
- Урод, ты же обещал не портить арбуз! - закричал Коля.
- Да успокойся ты! Потом краску сотрем. Для тебя же, козла, стараюсь... Итак, пентаграмма. Я думаю, рисовать лучше перевернутую...
- "Перевернутая пентаграмма со вписанной в нее головой козла является знаком Бафомета - главным символом сатанизма", - прочитал Зубр.
- Не волнуйтесь, Колину голову я туда вписывать не буду.
- Да ты при всем желании не впишешь! - фыркнул Николай, - Руки-то только под строительную пену заточены.
Но Аркадий уже перестал обращать внимание на реплики друзей. Его понесло!
- Пентаграмма есть. Что тут у нас еще имеется под рукой? Кнопки канцелярские! Отлично! Зафиксируем кнопками вершины пентаграммы. И - заметьте! - тем самым повысим содержание металла в арбузе - и без того уже достаточно высокое... Финальный штрих - вектор времени! Ты ведь в прошлое хочешь? Значит, рисуем черную дугу против часовой стрелки! Ну вот, по-моему, и все... Уф... Устал. Не просто это, оказывается, машину времени строить. Ну что смотришь, Николай? Готов к путешествию во времени? Вперед! Клади руку на арбуз и - счастливый путь! Да клади, я тебе говорю!
С этими словами Аркадий схватил Колину руку и хлопнул ей по арбузной корке. Хлопок получился звонким. Очень звонким. Вообще-то, даже слишком звонким для удара рукой по арбузу... К тому же, в помещении почему-то погас свет. На несколько секунд. А когда он зажегся вновь, в мастерской не было ни Коли, ни арбуза. И лишь легкий дымок вился над блюдом с осиротевшими мандаринами. А в ноздри бил какой-то странный запах...
- Я... это... Я понял, что произошло... - пробормотал Аркадий, глядя на Зубра с дурацкой улыбкой. - У нас в школе такой случай был. В седьмом классе. Мы, это... Покурить решили. А сигарет не было. И мы тогда в буфете чайную заварку стрельнули. Вот.
- И что?
- Ну и это... Завернули ее в бумажку, подожгли и попробовали покурить.
- И что?!
- И все... Оказалось, что заварка не курится. А запах вот такой же был, как сейчас. То есть, это паленой заваркой пахнет. Я ведь в арбуз заварку насыпал! Понял? Ха! Вот поэтому такой и запах! Дошло?!
- Чего дошло? Коля где?!
И тут только Зубр понял, что Аркаша просто в шоке и вообще вряд ли понимает, что несет. Беспомощно оглядевшись по сторонам, Зубр обнаружил еще одно чудо! На холсте Николая красовался законченный натюрморт! Арбуз с мандаринами на блюде. Только арбуз был написан совсем не в Колином "фотографическом" стиле, а с какими-то хитрыми искажениями. Словно арбуз этот был разбит на части, а потом снова собран, но не очень аккуратно. Макушку же нарисованного арбуза украшала красная перевернутая пентаграмма с канцелярскими кнопками на вершинах.
Зубр посмотрел на Аркадия. Тот, кажется, понемногу начал приходить в себя.
Внезапно открылась дверь веранды, и в помещение мастерской вошел Коля. Только вошел он, пятясь задом. Так движутся герои фильмов, если прокручивать кинопленку в обратную сторону. Коля задом подошел к столу, сел на стул. Дальше вообще пошли кино-чудеса! Николай начал двигать челюстями, словно что-то разжевывая, а потом достал изо рта целую мандаринную дольку. Положил на блюдо. Тут Зубр заметил, что на блюде лежат кусочки мандаринной корки. А Коля, тем временем, не прекращая жевать, вытащил изо рта еще одну дольку. Приложил ее к первой, и они словно срослись! Так Коля постепенно сложил из долек, извлекаемых изо рта, целый мандарин. Потом завернул его в корку - и вот уже мандарин красуется на блюде, как ни в чем не бывало!
- Коль, с тобой все в порядке? - подал голос Аркадий.
Коля не отвечал. Казалось, он вообще не замечает присутствия друзей. По всей видимости, так оно и было. Потом Николай встал. Протянул руку. Кисть, лежавшая на палитре, подпрыгнула, взлетела в воздух и оказалась в Колиной руке. Все так же пятясь задом, Коля подошел к холсту, повернулся к нему лицом и стал водить по своему натюрморту кистью. С каждым движением кисти изображение понемногу исчезало. Минута шла за минутой, Коля пятился то к столу, то снова к мольберту, в воздухе летали кисти, а натюрморт на холсте все стирался и стирался, пока не достиг того состояния, в котором его оставил Коля, прежде чем исчезнуть из мастерской вместе с арбузом. Арбуза, кстати, на блюде по-прежнему не было... Друзья смотрели не происходящее, не в силах вымолвить ни слова. Но вот Коля, закончив уничтожать свое творение, снова присел к столу. И протянул руку, расположив ее, как бы, над воображаемым арбузом. По всему его телу пробежала дрожь, и Зубру даже почудилось, что на какое-то мгновение Коля стал полупрозрачным! Зато теперь, кажется, он, наконец, заметил своих друзей.
Николай сделал жест рукой в сторону двери, находящейся напротив выхода на веранду. За той дверью у него располагалась маленькая комнатка, которую он использовал, в основном, в качестве кухни. Махнув в ту сторону рукой, Коля произнес:
- Мат Зубра!
Друзья в недоумении переглянулись.
- Что?
- Мат Зубра!
- Коль, ты как, вообще, себя чувствуешь?
- Мат Зубра! Мат Зубра!
- Слушай, я, кажется, понял... - сказал Аркадий. - Похоже, машина времени действительно сработала. Только Колю бросило не на два дня в прошлое, а минут на тридцать в будущее. И сейчас он оттуда вернулся назад... как это сказать... своим ходом! Понимаешь? То есть, он, при естественном течении времени, за эти полчаса закончил бы натюрморт, съел бы мандарин и вышел бы на веранду. Ну, покурить там, или не знаю, что... А машина времени бросила его сразу туда - на полчаса вперед. И мы увидели его в том состоянии. Ну и все, к чему он прикасался: картина, мандарин... Теперь он, значит, своим ходом вернулся, но под конец его зациклило. Да, Коля?
- Мат Зубра!
- Причем тут мой мат?
- Не знаю, Зубр. Но, похоже, он пытается сказать нам, что надо сделать, чтобы его отпустило. Я думаю, тебе надо пойти на кухню и поматериться там... Коль, ты это имеешь в виду?
- Мат Зубра! - повторил Николай.
Зубр поднялся со стула и на дрожащих ногах направился в сторону кухни. Скрылся за дверью. И в следующий миг послышался грохот падающего тела и возглас Зубра:
- .... мать!
Похоже было, что Зубр матерится не по просьбе Коли, а от души!
Открылась дверь. На пороге кухни появился Зубр, потирая ушибленный локоть.
- Навернулся, блин, на арбузной корке! Этот арбуз - он там, на кухне. Валяется на полу, весь разбитый.
- Мат Зубра! - снова произнес Коля.
- Что, не подействовало?! - ужаснулся Аркадий.
- Так, спокойно... Кажется, есть идея! - воскликнул Зубр. - Знаешь, как оно, по-моему, получилось: Колю отбросило во времени на полчаса вперед, а пространственно при этом он оказался на веранде. А машину времени твою чертову, арбуз этот с кнопками... кинуло, видать, в противоположном направлении. По времени - в прошлое, в пространстве - на кухню. Теперь Коля, как ты говоришь, "своим ходом" вернулся, но его колбасит где-то на стыке будущего и настоящего.
- И что теперь делать?
- Что-что! Машину времени восстанавливать!
С максимальной тщательностью и вниманием друзья собрали с кухонного пола все кусочки арбуза. Принесли в комнату. Потом долго мучались, складывая на блюде этот объемный "пазл"... Наконец, сложили. Снова воткнули кнопки по вершинам пентаграммы. И, с замиранием сердца, положили на макушку арбуза Колину руку. Ничего не произошло...
- Е-мое! Ты же еще дугу против часовой стрелки рисовал! - вспомнил Зубр. - Давай теперь рисуй еще одну, в обратном направлении! И попробуем еще раз...
На этот раз подействовало! Коля ожил. Правда, снова перестал замечать присутствие друзей. Зато двигался уже нормально. Кисти по воздуху больше не летали. Поработав одной, Коля кидал ее на палитру или на стол, хватал другую кисть и постепенно на холсте возрождался натюрморт - тот, что Аркадий с Зубром уже видели - с изображением арбуза, собранного из кусочков.
Доведя работу до конца, Николай присел к столу. Съел мандарин. И вышел на веранду.
Друзья последовали за ним. И обнаружили - о, счастье! - что Коля вернулся, наконец, в адекватное состояние.
Через час троица сидела за тем же самым столом, но уже с водкой и закуской. Какие там, к черту заказы, какие деньги! Пропади все пропадом! Такая, понимаешь, передряга... Машина, мать ее, времени!
- Однако, Колян, заметь: кой-какую пользу моя машина тебе принесла! Посмотри, какой натюрморт интересный получился! Мне кажется, такую штуку не стыдно и в приличной галерее выставить!
- Вы мне лучше вот что скажите, - ответил Николай, - Когда я уже во времени обратно отыграл, на хрена вы меня так долго мурыжили?
- В смысле?
- Ну, что вы сразу-то машину времени не восстановили? Меня, понимаешь, колбасит не по-детски, а они сидят и тупят чего-то!
- Коль, ну мы ж не знали сначала, куда арбуз-то подевался!
- Да как не знали! Я ж вам пальцем на кухню показывал и говорил:
- Арбуз там! Арбуз там! Арбуз там! Чего вы так долго въезжали-то?
|
|